Путешествие в детство.

- Давайте сегодня съездим в Чудиново? - Передложил Степан Иванович, когда мы собрались за завтраком.

- В Чудиново? Смешное какое название. :) А что там? - полюбопытствовал Михаил.

- Это поселок, где прошло детство твоей мамы, - с улыбкой отозвалась моя мама.

- Что мы там будем делать? - Сын продолжал задавать вопросы.

- Просто посмотрим на деревню... На школу, где я училась до восьмого класса. На дом, где мы жили. И еще мне очень хочется погулять по тому лесу, опушку которого было видно с крыльца нашего дома, - в моем голосе зазвучала легкая ностальгия.

Тридцать пять километров по бетонированному шоссе до Елбани, села, где мама с отчимом жили еще недавно, еще пятнадцать - по засыпанному щебнем, укатанному проселку - и тайга, до этого близко обступавшая дорогу, расступилась.

Я завертела головой, рассматривая пейзажи за окном внедорожника:

- Вот и Чудиново. Здесь по-прежнему леспромхоз? Порядка чуть больше. Раньше штабеля спиленных бревен занимали всю эту гору, многие из них не успевали обработать и со временем они просто сгнивали.

Мы спустились вниз с невысокого холма, на котором располагались пилорама, склады леса и готовых материалов. Поднялись на другой холм, к школе, остановились неподалеку от деревянного домика, где прошло мое детство.

Я узнала этот дом, но теперь он выглядел чужим. Тогда, более тридцати лет назад, наш двор казался мне просторным и уютным. Он всегда утопал в цветах, выращиваемых мамой, а теперь на самом видном месте у входа в дом красовалась высокая поленница с дровами.

Я мотнула головой, удивившись своему равнодушию к строению, где прожила семь лет:

- Поедем лучше туда, на опушку леса!

Внедорожник, который вел Степан Иванович, развернулся и направился к зеленеющему на холме березняку.

Остановились на опушке, вышли из машины. На меня нахлынули воспоминания...

Сколько раз осенью или весной я прибегала со школы, быстро выпивала стакан молока, уже на ходу жевала краюшку хлеба, торопливо отвязывала от цепи отцовскую охотничью собаку (Дика или Рэкса?) и мы наперегонки устремлялись сюда, под сень берез? Вприпрыжку бежали через светлый лес, густо заросший высокой сочной травой, а потом начиналась тайга - смесь высоких пирамидальных пихт и елей, развесистых рябин, тоненьких осин и редких березок.

К горлу подкатил комок. Как же я скучала по этому лесу! Еле удержалась, чтобы не захлюпать носом от избытка чувств и услышала голос сына:

- Может быть немного прогуляемся вдоль дороги?

Мама отозвалась:

- Вы погуляйте, мы вас здесь подождем.

... Заросшая травой колея нырнула в низину, провела нас мимо остроконечных молодых елей и вывела на косогор, зеленеющий летним разнотравьем.

Я узнавала цветы и травинки, упивалась такими знакомыми и любимыми с детства ароматами:

- Огоньки уже совсем отцвели...

- Какие огоньки? - не понял сын. При том, что оба его родители по образованию биологи, Михаил - истинный программист, и почти все дикие цветы для него - "ромашки". :)

- Видишь большие оранжевые цветы? Это купальница азиатская. Если пойти отсюда налево, то в километре-двух будет согра, а посредине ее - поляна. В конце мая эта поляна становилась оранжевой от расцветающих огоньков. Я любила туда пробираться по травяным кочкам, торчащим из воды, и собирала цветы. Вообще-то там был мостик, но по кочкам - гораздо интереснее.

- А вот это лютики... Голубые цветы - вероника, а вон те - незабудки, - продолжала я извлекать из глубин памяти полузабытые названия.

- Незабудки я знаю, - отозвался Миша.

Мы прошагали еще несколько сотен метров по залитому солнцу лугу, сладко благоухающему медом и свежим ароматом зелени. Мне казалось, что я могу так идти бесконечно, наслаждаться легким свежим ветерком, слушать гудение толстеньких шмелей, деловито суетящихся около цветов, вдыхать в себя запахи сибирского лета. Как хорошо было бы упасть в эту зеленую свежесть, лечь на спину и бездумно смотреть в бездонную голубизну неба...

- Наверно Баб Рита со Степан Иванычем нас уже потеряли, - голос сына вернул меня к действительности, - Пойдем обратно.

Мы повернули назад к березовому околку на холме, вышли на луг, жизнерадостно золотящийся лютиками. Я снова принялась вспоминать:

- Вон там был наш огород для картошки. А вот здесь - питомник местного леспромхоза. В нем высевали семена пихт и елей, чтобы потом высаживать их на вырубах.

- О, овечки! - жизнерадостно воскликнул сын, когда мы проезжали по узкой деревенской улочке. Достал телефон, высунулся в окно машины и принялся фотографировать животных, шарахнувшихся в сторону от такого пристального внимания.

- Ты что, овец не видел? - Удивилась я.

- Ну... Вообще-то видел, только очень давно.

- Вам с Линдой обязательно надо съездить в Новую Зеландию! Новозеландские овечки никого не оставят равнодушными, такие милашки, - я начала возвращаться из сладкого плена воспоминаний к настоящей действительности.

Мы еще немного постояли около школы. Я заглянула в палисадник:

- Вон там у забора всегда росли роскошные разноцветные аквилегии, вот здесь на клумбах - астры, бархатцы, алиссум, а теперь одна трава бушует...

- А кто цветы сажал? Учителя?

- Нет, школьники. У нас в июне всегда была летняя практика, мы приходили на несколько часов, высаживали рассаду цветов и овощей (там, за школой был маленький огород), поливали грядки и клумбы, пололи сорняки. За учениками присматривал дежурный учитель, но основная инициатива в украшении и озеленении школы и усадьбы шла конечно же от директора, - я с улыбкой посмотрела в сторону мамы.

Сын покивал головой. А я продолжала воспоминания:

- Вот эти три окна - там был кабинет русского языка и литературы.

- Ты помнишь? - Удивилась мама.

- Как я забуду, если ты мне там двойки ставила! - Засмеялась я.

- Мама шутит, - моя мама повернулась к Михаилу, - она всегда была примерной ученицей.

- Я в этом не сомневался! - Усмехнулся мой сын.

- А на подоконнике среднего окна стоял гиппеаструм. Однажды он расцвел!

- Гиппеаструма я уже не помню, - мама покачала головой.

Мы еще немного постояли у школьной ограды. Я последний раз посмотрела вниз на потемневшие от времени крыши домов и хозяйственных построек, на невысокое длинное строение магазина, куда я почти ежедневно бегала за хлебом, на клуб, куда мы ходили смотреть кино...

Я родилась не здесь, той деревеньки, где я провела первые годы своей жизни, уже нет на картах Маслянинского района. Поэтому Чудиново, маленький глухой поселок в Новосибиркой области у самой границы с Алайским краем я по праву считаю своей малой родиной. А старенькое деревянное здание с голубыми наличниками и навесом над большим крыльцом целых семь лет было моим вторым домом.

P.S. Часть фотографий сделаны сыном его мобильным телефоном. :)